Ой, не спится мне, не спится мне,
Не могу приклонить головы своей!
Приклоню свою голову, приклоню я тяжелую,
Где ж ты, где, мой сон, замешкался?
Мой бывалый сон вместе с силой ушел,
Со слезами в ночах повыбежал,
В поле барском остался, пропал мой сон...
Ой, не спится мне, не спится мне,
Не могу приклонить головы своей!
Приклоню свою голову, приклоню я тяжелую,-
Подойдите, детки, не спится мне,
Наклонись ко мне, дочка Альнушка!
Расчеши, как лен, свои волосы!
Ты послушай, что я сказать хочу:
Сохрани в себе песню - голос мой.
Время давнее, страдальное,-
Кто не видывал, не слыхал о нем?
Хоть была дорога-пути не было!
Ты дорогой пойдешь-в кабалу попадешь!
Оглядишься - o рядом другая ждет!
Кто не видывал, кто не слыхивал,
Как по спинам по нашим бил барский кнут?
Мокша парень он или эрзянин,
В барском лесе пни корчевал тогда,
И итти не мог, намаявшись,
И у пней в лесу ночевал тогда.
Зовут ужинать - не до этого,
Лапти на ночь снять - не до этого,
Так устанет он - сразу свалится...
А с рассветом поднимается...
Я про вас, мокшанки, теперь спою,
Я про вас, эрзянки, теперь спою.
Иль, мокшанка, не знаешь, не ведаешь,
Как в нужде ты сгорала и мучилась?
Иль с тобою, эрзянка забитая,
Доля горькая женская не рядом шла?
Вы послушайте, дети родимые!
Ты послушай-ка, дочь моя Альнушка!
Я поведаю вам, материнское
Чем в ту пору сердце тревожилось,
Как мне с вами в ту пору жилось тогда.
Народилось вас всех одиннадцать,
Весенних цветков - одиннадцать!
Растущих плодов - одиннадцать!
Кровных моих - одиннадцать!
И растила вас всех я к светлым дням.
Как припомнить мне, как мне высказать,
Все, что с вами я в жизни вынесла?
Как мне вытянуть, где взять голосу,
Чтобы спеть вам про долю тяжелую?
Месяц в небе покажется - жать идешь,
Кому ночь пришла - тебе день настал.
Идешь мимо своей полосыньки,
Видишь - зрелое просо колышется,
Оставляешь его напоследышек,
Пока хлеб твой весь не рассыплется
И солома не поломается,
А сама идешь в поле барское...
Только осень проводишь - зима идет,
А зима работу свою несет:
Коноплю бери, на чужих пряди,
Кончишь пряжу - за тканье садись,
И за это за все - гроши тебе...
От тканья мои руки повысохли,
От тканья, от пряжи ссутулилась...
У меня вас было одиннадцать,
Надо каждого накормить, одеть,
Сыновья мои, так и жили мы!
Так вот, дочь моя Альна, и мыкались!
Вас одиннадцать было, детей моих,
А осталось лишь только четверо:
Трое братьев, четвертая - Альнушка.
Как мне высказать, где взять голосу,
Чтоб поведать вам горе матери?
Мое горе - с гору - в сердце легло.
Разливает по телу кипяток-смолу,
Как припомню старое, деточки!
Ты раздайся, мой голос эрзянки,
Разнеси слова эти по миру,
Как жила я на свете, как мыкалась,
Как одиннадцать растила я,
Семерых из них схоронила я,
Луговых цветов майских - семеро.
И отец ваш, моя Альнушка,
На кладбище снесен не во-время.
Он ни сна не знал, ни отдыха,
Как и я, все работал на барщине,
А придет - упадет, слов не вымолвит, -
Так бывало с отцом твоим, Альнушка!
На кладбище не в пору снесли его,
Положили в могилу темную.
Тяжелее тяжелого жизнь была,
Сыновья мои, дочка Альнушка!
Я растила, растила вас к светлым дням,
Остаетесь вы жить, мои кровные,
Вам беды такой не видать теперь:
Век советский - и счастлив, и радостен!
